Играл оркестр в городском саду

Для ветерана связи Александры Волковой, выросшей в Сучане, в «мордовском», как его назвали сами жители, барачном поселении на улице Нагорной, самыми яркими остаются воспоминания детства и ранней юности.

Как рассказывает Александра Ивановна, поселок этот начинался за школой №3 и заканчивался на стрелке узкоколейной железной дороги, располагавшейся на нынешнем стыке улиц Нагорной, Серышева и Центральной. Мимо окон двадцати трех домов, стоящих по обе стороны от дороги, сновали вагончики за небольшими паровозами. Везли уголь с Первой шахты на Центральную электростанцию, где сейчас находится торговый центр, а в обратную сторону — лес и другие материалы. На смену в пассажирском вагоне, а порой и верхом на угле или досках, ехали шахтеры и другие жители.
По пути на учебу детям часто приходилось стоять на железнодорожном переезде напротив школы, пропуская поезда. Вечерами и в выходные на них катались, цепляясь за последний вагончик. Машинисты этого не любили и громко ругались.
Здесь был знаменитый «мордовский» магазин, славившийся хорошим по тем временам ассортиментом и качеством продуктов. Правда, в изобилии были разве что огромные камчатские крабы, которых разбирали неохотно, и горбуша крепкого посола, ее долго вымачивали перед готовкой. Имелись на полках хлеб, спиртное, соль, спички, а вот с овощами и мясом было труднее.
Овощи жители сами выращивали на многочисленных огородах, в каждом доме на зиму были заготовлены бочки с квашеной капустой, огурцами и помидорами. А для обеспечения работников мясом при шахтах создавали подсобные хозяйства.
Гурьбой детвора бегала купаться на брызгалки на Центральную электростанцию, как сейчас в Лозовом. Теплая вода из них после охлаждения турбин стекала по трубам в озеро Порода. Позже, когда остынет, ее снова закачивали в систему охлаждения. Центральная электростанция была слабенькой. Мощности еле хватало на станки в ЦЭММе, подъемные механизмы в шахтах и на лампочку в каждой квартире. Жителям разрешали вешать светильники с лампами 25-40 ватт. За более мощные, а еще за электрочайники и обогреватели штрафовали. Потому очень радовались люди после запуска в 1954 году Сучанской ГРЭС — света стало хватать всем.

«Школьная» церковь

В победный 1945 год маленькая Шура пошла учиться в школу №3. Спортзала не было, уроки физкультуры проходили на улице или в коридоре первого этажа.
Неподалеку, в неприметном домике по Нагорной, 11, был Храм Рождества Пресвятой Богородицы. Его открыли при активном содействии горкома в 1943 году, после официального прекращения во время Великой Отечественной войны гонений на православную веру. Горожане принесли из дома припрятанные иконы и церковную утварь. На храме не было купола, а крест приколотили прямо к фронтону. Служил там священник Шичкин, выходец из мордовской диаспоры. На рассвете, с большим портфелем в руке, он приходил на службу с Первой шахты. Несмотря на антирелигиозную пропаганду, церковь была популярна у жителей города. Люди крестили детей, заказывали молебны, отмечали Троицу и Рождество, но особо любимой была Пасха. Тайно церковь посещали даже шахтовые и партийные руководители, а жены некоторых из них становились крестными матерями для детей своих друзей и родственников. Пока церкви не было, обряд проводили на дому, и часто это делали приглашенные набожные старушки.
— Для нас, детей, церковь была непонятной диковинкой. На школьных переменах мы бегали туда, чтобы посмотреть на скромный алтарь, пробовать зажигать свечи, слушать непривычное уху пение батюшки во время службы… Хотя мои родители были верующими людьми, отец входил в церковный Совет и в свободное время помогал священнику на службах, но нас в вопросы веры не посвящали и на тему религии никогда не разговаривали, – рассказывает Александра Волкова.
В конце 40-х годов решением Сучанского городского комитета ВКП(б) было предписано церковь перенести на территорию шахты №8, где уже тогда располагалось городское кладбище. Прихожане разобрали здание и по бревнышкам перенесли его на новое место, где и выстроили уже более просторный храм, с куполом и крестом на маковке.

Прогулки по саду

Неподалеку от барака на Нагорной, 17, где жила семья Александры Ивановны, начинался городской сад — в те годы своего рода центр культуры и отдыха горожан, на участке между нынешними улицами Центральной, Разгонова, Чапаева и Щорса. Его разбили в конце 20-х годов прошлого века рабочие и служащие, занимавшиеся посадками саженцев и благоустройством во время субботников и воскресников. Сад окружал бревенчатое одноэтажное здание горкома партии, на месте которого теперь кафе «Алиса».
По праздникам в саду играл духовой оркестр, а нарядные жители прогуливались по аллеям, сидели на скамейках у цветочных клумб, катались на качелях, в киосках можно было купить мороженое, ситро и леденцы монпансье, работал тир.
На входе в парк со стороны улицы Щорса, там сейчас многоквартирный жилой дом по Кронида Кореннова, 24-а, стояла гипсовая статуя шахтера в полный рост с отбойным молотком. Микрорайон шахты №21, после ставшей «Глубокой», с Народным домом изначально был культурным центром Сучана. Но постепенно его переместили к построенному в 1933 году городскому Дворцу культуры угольщиков, у которого со временем появились танцевальная площадка, памятник «Партизанская слава», а во второй половине 50-х годов — парк.
Когда горком и горисполком переехали в новое здание на той же улице, на территории городского сада построили бараки, а в старом здании горкома открыли машинно-счетную станцию, помогавшую рассчитывать прибыльность и рентабельность предприятий и выдававшую результаты на специальных кусках картона — перфокартах. Территория вокруг нее была буквально засыпана этими карточками.

«Вам телеграмма!»

Закончив «семилетку» в 1952 году, Александра Ивановна поступила на работу в Сучанскую контору связи на улице Кооперативной, 13, ныне Аллилуева, где сейчас находится главпочтамт.
Контора отвечала за почтовую, телефонную и телеграфную связь на Сучане. Квартира, где жил ее начальник по фамилии Башкатов вместе со своей семьей, располагалась в здании узла связи.
Начинала сортировщиком и разносчиком заказных писем и телеграмм. Люди слали друг другу письма, открытки и телеграммы десятками, сотнями, мешками. Работы было много. Нужно было приходить к шести часам утра, чтобы поехать и забрать на железнодорожном вокзале и отсортировать два-три мешка писем. Примерно столько же уходило из города в почтовом вагоне, а к праздникам, особенно к Новом году, 1 Мая и Дню Октябрьской революции — море поздравительных открыток. Носили телеграммы пешком, особенно сложно было зимой, в плохую погоду, по грунтовке в распутицу. Своего супруга — сварщика Анатолия Волкова — встретила Александра Ивановна в начале 50-х в Центральных электромеханических мастерских, куда принесла важную телеграмму.
Почту возили на машине с открытым верхом, с государственным номером 11-11. Опытный водитель Сергей Варламович Юрченко и его ухоженная «полуторка» были самыми важными на узле связи: ездили за почтой на вокзал, на ликвидацию порывов на линии, в колхоз на уборку урожая или сенокос, всем коллективом на отдых на Каменку или море.
После работала телефонисткой:
— Коммутатор находился в здании нынешнего кафе у пересечения улиц Замараева и Аллилуева. Пять телефонисток обеспечивали связь в Сучане, шестая работала на межгороде. У каждой из нас был свой личный номер. Хоть мы и не представлялись, но люди знали нас по имени и отчеству, узнавали по голосу. Первая — Раиса Ахмутдинова, номер два — Мария Семеновна, третья — Ирина Сергеевна, а шестая – я. Во время ожидания соединения нам даже удавалось перекинуться с абонентами парой-тройкой фраз, справиться о здоровье того или иного человека, передать привет общим знакомым.
На шахтах №1, 3, 20 и на железнодорожной стации стояли коммутаторы на 25, 50, а то и 100 номеров. Абонент звонил на главный коммутатор и просил соединить его с номером в другом районе города. Чтобы не ошибиться, нужные разъем и гнездо подсвечивались лампочками.
Рядом был междугородний коммутатор, где работала Нина Игнатьевна Павлова. От нее можно было заказать платный звонок во Владивосток и другие города края и страны. На межгород записывались заранее, предупреждая абонентов телеграммой, договаривались с руководством предприятия или учреждения, на котором работали, или со знакомыми, имеющими аппарат дома, чтобы прийти и связаться с далеким абонентом. Обычно готовились к разговору, составляли список вопросов.

Газета всего важнее

С 1952 года Александра Ивановна подписывается на городскую газету «Красный сучанец» — «Ленинец» — «Вести», много лет сама сортировала ее и разносила. Раньше свежие новости жители могли узнать только из местных газет. Центральные газеты приходили с опозданием почти на две недели.
Еще по всему Сучану на столбах размещались репродукторы, которые начинали свое вещание с гимна в шесть часов утра и заканчивали им же, но уже в полночь. Громкоговорители стояли у Дворца культуры угольщиков, городского финансового управления, у входа в здания шахтоуправлений.
Можно было видеть, как одновременно по 20-30 человек, подняв головы к динамику, слушают новости или концерт легкой музыки. А было время, когда 1 мая и 7 ноября у репродукторов собирался весь город — в эти дни транслировали выступления Сталина, чтобы услышать о новых планах руководства страны, о снижении розничных цен на продукты, строительстве жилья и новых предприятий.

Антон СУХАРЬ